Неточные совпадения
Правительство прекращало
издание сатирических журналов, закрывало
газеты; организации монархистов начинали действовать все более определенно террористически, реакция, принимая характер мстительного, слепого бешенства, вызывала не менее бешеное, но уже явно слабеющее сопротивление ей.
Брошюрка эта переведена по-русски какими-то русскими лютеранствующими благотворителями высшего общества и разослана для просвещения народа русского при
газетах и других
изданиях даром.
Харченко действительно быстро устроился по-новому. В нем сказался очень деятельный и практический человек. Во-первых, он открыл внизу малыгинского дома типографию; во-вторых, выхлопотал себе право на
издание ежедневной
газеты «Запольский курьер» и, в-третьих, основал библиотеку. Редакция
газеты и библиотека помещались во втором этаже.
…Все прочее старое по-старому — в доказательство этой истины мне 4-го числа минет 50 лет. Прошу не шутить. Это дело не шуточное. Доживаю, однако, до замечательного времени. Правда, никакой политик не предугадает, что из всего этого будет, но нельзя не сознаться, что быстрота событий изумительная… Я как будто предчувствовал, выписал «Journal des Débats» [Французская политическая
газета.] вместо всех русских литературных
изданий…
Проси Дмитрия Ивановича, чтоб он подписался на «Морской сборник» и «Illustration» и велел выслать их Николаю Яковлевечу [Балакшину]. Я не хочу более получать «Journal de S.-Petersbourg», [«Иллюстрация» — франц.
издание; «Петербургская
газета».] которым пользовался нынешний год. Все то же, что в «Московских ведомостях», — и иногда даже позже. Стоит то же, что «Illustration», а там я надеюсь найти и портреты и местности, любопытные в нашем далеке. Деньги за эти
издания он вычтет из генварской присылки.
Вдруг на номере 223
газета остановилась — это был последний номер
издания В Н. Бестужева.
Да и негде было видеть сотрудников «Московских ведомостей» — они как-то жили своей жизнью, не знались с сотрудниками других
газет, и только один из них, театральный рецензент С.В. Флеров (Васильев), изящный и скромный, являлся на всех премьерах театров, но он ни по наружности, ни по взглядам, ни по статьям не был похож на своих соратников по
изданию, «птенцов гнезда Каткова» со Страстного бульвара.
В Москве шла только розница. Москвичам были интереснее фельетоны Збруева в «Современных известиях» и «Московский листок» Н.И. Пастухова. Эти два
издания начали глумиться над «Русским курьером», называя его не иначе, как «кислощейной
газетой», а самого Н.П. Ланина — липовым редактором.
Что, кроме анекдота, могло явиться в печати под «пятой» правительства, боявшегося даже намека, и какая могла быть печать, если
газеты и журналы разрешались только тем, на кого твердо надеялось правительство, уверенное в том, что оно разрешает только тому право на
издание, у кого и мысли о каком-нибудь неугодном властям намеке в голову прийти не могло, и разве такой издатель в свою
газету и журнал мог пригласить редактора, который был бы способен пропустить какой бы то ни было намек?
В 1905 году было приостановлено
издание с 22 декабря по 1 января 1906 года за то, что «редакция
газеты „Русские ведомости“ во время мятежного движения, еще не кончившегося в Москве и в других городах, явно поддерживала его, собирала открыто значительные пожертвования в пользу разных забастовочных комитетов, политических ссыльных, борцов за свободу и пр.».
Для редакторов открылись двери тюрем, на издателей посыпались денежные штрафы, сажали редакторов и прикрывали
газеты. Нужно было или платить штраф, сохраняя
издание, или на место посаженного редактора выставлять нового, запасного. Таких явилось сколько угодно.
Популярность «Московского листка» среди москвичей объяснялась не только характером и направленностью
издания, но и личностью издателя, крепко державшего в руках всю
газету.
Уже в первый год
издания «Московский листок» заинтересовал Москву обилием и подробным описанием множества городских происшествий, как бы чудом на другой день попадавших на страницы
газеты.
Ожило дело. Н.Л. Казецкий всю свою энергию вложил в
газету и привлек сотрудников, чтобы дать
издание, как он говорил, на «американский образец».
«Курьер» вступил в четвертый год
издания. В редакции шли какие-то недоразумения. Редактировал
газету некоторое время В.П. Потемкин, сыпались кары на
газету — цензура становилась злее с каждым днем.
«Русская
газета» — было весьма убогое, провинциального вида
издание, почти не имевшее подписки, не имевшее розницы и выплакивавшее у фирм через своих голодных агентов объявления, номинальная цена которых была гривенник за строку, а фирмы получали до 70 процентов скидки.
Сам он тоже выпускал какой-то «Листок объявлений», выходивший раза 3—4 в год. Желание иметь свою
газету в нем кипело. Пробовал просить разрешение на
издание, но столь прославленному скандалисту получить его не удавалось. Узнав, что дела Погодиных плохи, В.Н. Бестужев вошел в
газету с тем, что имена издателя и редактора остаются, а фактически
газета будет принадлежать ему.
В 1898 году 21 апреля «Русские ведомости» получили третье предостережение с приостановкой
издания на три месяца за «сбор пожертвований в пользу духоборов с распубликованием о сем в номере девяносто третьем
газеты».
Он, чтобы выслужиться перед начальством, поставил себе в обязанность прославлять Долгорукова, для чего просто податливым
газетам он приказывал писать, что ему надо было, а в «Русских ведомостях» состоял даже корреспондентом, стараясь заслужить милость этого единственного непокорного
издания.
Составилась работоспособная редакция, а средств для
издания было мало. Откликнулся на поддержку идейной
газеты крупный железнодорожник В.К. фон Мекк и дал необходимую крупную сумму. Успех
издания рос. Начали приглашаться лучшие силы русской литературы, и 80-е годы можно считать самым блестящим временем
газеты, с каждым днем все больше и больше завоевывавшей успех. Действительно,
газета составлялась великолепно и оживилась свежестью информации, на что прежде мало обращалось внимания.
После смерти редактора Н.С. Скворцова, талантливого и идейного журналиста, материальное состояние
газеты было затруднительным. В.М. Соболевский, ставший фактическим владельцем
газеты, предложил всем своим ближайшим сотрудникам образовать товарищество для продолжения
издания. Его предложение приняли десять человек, которые и явились учредителями издательского паевого товарищества «Русских ведомостей».
Цены на таких редакторов были разные: от 15 рублей на хозяйских харчах в месяц и выше — до сотен рублей. Был случай, напечатанный в
газетах, что двенадцать редакторов одного и того же петербургского
издания одновременно отсиживали в тюрьме трехмесячный стаж.
Это было сделать гораздо легче, чем выхлопотать новое
издание. Тогда министерство внутренних дел не разрешало никому
издание новых
газет.
Эти «Советы и ответы» придумал Н.И. Пастухов, и в первый год
издания они сразу двинули розницу
газеты.
Трудно было думать, что через несколько лет после
издания своей
газеты этот человек будет гостем на балу у президента Французской республики господина Карно во время франко-русских торжеств в Париже!
Весело и дружно работала редакция «Курьера». Прошел второй год
издания, но цензура становилась все строже, конкурировать с бесцензурными
газетами было все труднее и труднее.
Вход в редакцию через подъезд со двора, по шикарной лестнице, в первый раз на меня, не видавшего редакций, кроме ютившихся по переулкам, каковы были в других московских
изданиях, произвел приятное впечатление сразу, а самая редакция — еще больше. Это была большая, светлая, с высокими окнами комната, с рядом столов, покрытых зеленым сукном, с книжными шкафами, с уложенными в порядке на столах
газетами. Тишина полная. Разговор тихий.
Все-таки он слыл же когда-то заграничным революционером, правда ли, нет ли, участвовал в каких-то заграничных
изданиях и конгрессах, «что можно даже из
газет доказать», как злобно выразился мне при встрече Алеша Телятников, теперь, увы, отставной чиновничек, а прежде тоже обласканный молодой человек в доме старого губернатора.
Она принялась было сама читать
газеты и журналы, заграничные запрещенные
издания и даже начавшиеся тогда прокламации (всё это ей доставлялось); но у ней только голова закружилась.
Так, например, когда, по настоянию г. Малафеева, последовало в нашем
издании изъяснение турецкой конституции и за сие
газета вынуждена была потерпеть ущерб, то и я был подвергнут вычету из жалованья в размере пятнадцати копеек в сутки.
Но последние слова словно обожгли его. Он грустно взглянул на нас, и крупные слезы полились из его глаз, постепенно подмачивая объявление об
издании газеты"Краса Демидрона".
— Денег предлагал Спирька? Не беспокойся, не даст… Этот фокус он проделывает с каждым новичком, чтобы пофорсить. Вот по части выпивки — другое дело. Хоть обливайся… А денег не даст. Продувная бестия, а впрочем, человек добрый. Выбился в люди из офеней-книгонош, а теперь имеет лавчонку с книгами, делает
издания для народа и состоит при собственном капитале. А сейчас он явился, чтобы воспользоваться приостановкой
газеты и устроить дешевку… Ему нужны какие-нибудь книжонки.
В либеральные или либерально-фразерские
издания он, разумеется, уже и не покушался идти искать работы; но и из тихоструйных петербургских
газет ни одна не давала ему надежды пристроиться.
[Впервые — в
газете «Курьер», 1900, 25 декабря, № 357. Отдельным
изданием выпущен в Ростове-на-Дону издательством «Донская речь» (1904) и в «Дешевой библиотеке т-ва «Знание», № 60 (СПб., 1906).]
Книжка, в последующее
издание которой был включен и рассказ «Бездна», шла бешеным ходом, от
газет и журналов поступали к Андрееву самые заманчивые предложения.
По правде сказать, «Телеграф» юнговского
издания представлял собою немало смешного, но все-таки он есть дедушка киевских
газет.
Денег у Юнга на
издание долго не было, и, чтобы начать
газету, он прежде пошел (во время Крымской войны) «командовать волами», то есть погонщиком.
Ему не пришлось даже просить о разрешении в Москве новой
газеты, — он просто купил одну прекратившуюся, за неимением подписчиков, газетку, не потерявшую еще права
издания.
Следующий случай, имевший место на второй год
издания новой
газеты, красноречиво доказывает это.
За все это сотрудники любили и почитали Петухова, старательно работали для его
газеты, многие не работали уже более нище, а посвящали ей все свои силы. Не было ли одною из причин колоссального успеха
издания это отношение к нему главных его участников? В результате у Николая Ильича от всего этого были одни громадные барыши и слава тароватого издателя. Весьма понятно, что ему не от чего было быть в дурном настроении.
Внимательно, как уже мы сказали, следя за известиями о деле об отравлении княгини Шестовой ее племянницей, Николай Ильич, преследовал одну мысль, найти в нем хотя бы малейший намек на участие Гиршфельда и, опираясь на знание его отношений к подсудимой, сорвать с последнего денежный куш и начать на него
издание собственной
газеты, что было уже несколько лет заветною мечтою Петухова.
Роман этот думаю назвать забористым названием: «Трущобы Невского проспекта, или Петербургские фальшивомонетчики» и при объявлении об
издании моей
газеты «Сын Гостиного Двора» обещать его моим годовым подписчикам в виде премии.
Я стал доказывать Никитину совершенную бесцельность и ненужность его предприятия; планов его никто и покупать-то не станет, если же купит, то все равно ничего не поймет; о тяжелом положении шахтеров уже много писалось в
газетах, а дело все идет по-прежнему:
изданием планов тут мало поможешь… Михайло сочувственно поддакивал. Никитин оживился; на самолюбивом лице выступили красные пятна, глаза враждебно заблестели.
Плачу и стенаю! Вчера генеральша запретила мне
издание моей
газеты «Сын Гостиного Двора». Только я начал пооперяться и вдруг… Все кончено! Друг мой дьячок Ижеесишенский со мной и утешает меня сколь может. Вчера купили четверть водки и сегодня же среди плача и воздыханий кончили ее… Марья Дементьевна сбежала, «Сын Гостиного Двора» вырвали из глотки. Что-то будет?
Прежде всего он заказал себе визитные карточки: «Постоянный сотрудник
газеты „Столичная Сплетница“ и многих периодических
изданий» и затем женился на Агнии.
Улучшая быт церковников, заставляли их поучать народ и рассылали им катехизис и вновь исправленное
издание Библии. Наконец, помогли, как мы знаем, купцу Волкову завести русский театр в Петербурге. При академии появился первый русский журнал «Ежемесячные сочинения», а при университете — полная
газета «Московские ведомости», существующие и теперь.
Я поместил в
газетах статью, в которой показал бросающееся в глаза несоответствие этого
издания простым, но наиважнейшим целям, к которым должно идти
издание, назначаемое для простого народа.